Скандальное предложение - Страница 27

Он сводил ее с ума.

Виктория смотрела на ожерелье в протянутой руке. Ей хотелось схватить его и бежать, не размышляя над ценой его благородного поступка, но вспыхнувшая в нем подозрительность остановила ее.

Блейк выжидательно смотрел на нее.

— Я не понимаю… — произнесла Виктория.

— Просто меня рассердило, как настойчиво ты искала способ избавиться от нашей договоренности. — Казалось, взгляд темно-синих глаз проникал Виктории прямо в душу. — И еще потому, что я не собирался тебя отпускать — даже если бы ты выиграла.

Виктория пребывала в полнейшем смятении. Ей следовало бы возмутиться: он заставил ее поверить в условия пари и в то, что у нее действительно был шанс выиграть свободу. Но в то же самое время она уважала его за честность. Она проиграла ожерелье, и Блейк мог бы не говорить сейчас, что ни при каких условиях он был ее, все равно не отпустил.

А теперь он возвращает ей ожерелье. Она потянулась, было за ним, но замерла в нерешительности.

— Что ты хочешь взамен?

— Только чтобы с твоего лица исчезло это печальное выражение. И чтобы ты могла крепко спать в моем доме.

Виктория онемела, пораженная искренностью его слов.

— Можно? — спросил Блейк.

И, не дожидаясь ответа, он взял ее за плечи, повернул к себе спиной и откинул в сторону темную массу волос. Его пальцы коснулись ее шеи, и Виктория почувствовала неожиданное непрошеное волнение. Разгоряченную кожу обожгло холодное прикосновение бриллианта. Блейк не опускал руки, поглаживая ей шею.

Виктория замерла, чувствуя, как внутри пробуждаются новые ощущения.

— Равенспер, — едва слышно прошептала она, — так не может продолжаться.

— Почему нет? — прошептал он ей на ухо и тихонько прикусил мочку уха. — Ты такая красивая.

У Виктории подогнулись колени, когда Блейк провел пальцем по ее щеке, коснулся подбородка.

— Мы должны остановиться. — Виктория закрыла глаза.

— Кто бы мог подумать, — засмеялся Блейк, — что это — та самая особа, которая в детстве преследовала меня и умоляла поиграть с ней.

— Это было очень давно, милорд. — Виктория повернулась к нему лицом и взглянула ему в глаза. — С тех пор многое произошло, и мои чувства изменились.

— Неужели? Я верю только в то, что из детской привязанности они переросли в женское желание.

— Ты ошибаешься… Я не думаю…

Блейк наклонил голову и смотрел на губы Виктории. А она пыталась собраться с мыслями под его обжигающим взглядом.

— Ш-ш-ш, моя дорогая Виктория. — С этими словами он завладел ее губами. — Ты так чутко реагируешь на мои прикосновения…

Теперь его губы стали более требовательными. Он слегка коснулся сначала ее нижней губы, потом верхней, потом стал нежно ласкать языком ее рот.

Виктория вцепилась в его рубашку, ощутив сквозь тонкий материал крепкие мышцы руки. Она не знала, то ли отталкивала Блейка, то ли, наоборот, еще ближе прижимала к себе.

— Ты борешься с неизбежностью, любовь моя, — хрипло произнес Блейк. — Не борись с собой, уступи тому, что тебе нужно, чего ты страстно желаешь.

Его слова будто освободили Викторию. Она позволила ему обнять ее и крепко прижать к себе, и все ее тело занялось жаром, соски напряглись и отвердели. Виктория закрыла глаза и полностью отдалась во власть своих ощущений.

— Вот так… — прошептал ей на ухо Блейк. — Твое тело просто умоляет, чтобы я прикоснулся к нему, и требует еще большего.

Блейк снова поцеловал ее, на этот раз осторожно исследуя языком потайные глубины ее рта.

Виктория застонала и выгнулась в его объятиях.

— Да, — охрипшим голосом произнес Блейк, — ты быстро учишься, моя прелесть. Позволь мне показать тебе кое-что еще.

С этими словами Блейк распахнул ее халат. Шелковая ткань соскользнула с плеч и легким облачком упала к ногам. Виктория почувствовала, как его рука провела по шелку ночной рубашки и накрыла ее грудь. Большим пальцем он стал ласкать напряженный сосок, и волна несказанного удовольствия прокатилась по ее телу. Виктория глухо застонала.

— Да-а, — прошептал Блейк, как будто зная, насколько чувствительна к ласкам ее грудь.

Большой палец Блейка скользнул под шелк ночной рубашки и дотронулся до затвердевшего соска. Жаркая волна удовольствия опять заливала ее, и из горла вырвался тихий, приглушенный звук.

— Тебе понравится… ты полюбишь это… — Голова Блейка склонилась к ее груди, и она почувствовала, как его горячее дыхание увлажнило прозрачную ткань, прикрывавшую грудь. Он медленно обхватил губами сосок и, стягивая ткань вниз, обнажил розовый бутон и коснулся его языком.

Виктория запрокинула голову и задохнулась в сладком обжигающем пламени.

Губы Блейка тем временем завладели вторым соском, жадно и ненасытно лаская его. Наслаждение пронзало Викторию сладкой болью, она задыхалась, чувствуя, как бурлит в жилах кровь, тяжелеют бедра и сладкая истома разливается по всему телу.

Его возбужденная плоть уперлась ей между ног, и она охотно раздвинула их. Блейк вплотную подтянул ее к своим бедрам, и Виктория застонала от наслаждения и выгнулась ему навстречу, вцепившись в рукава рубашки.

— Пожалуйста… — прошептала она, совсем потеряв голову от бушующего в ней желания.

Блейк внезапно замер и отступил, унося с собой тепло своего тела.

— Прости, Виктория. — Он стоял, сжав кулаки и тяжело дыша. — Я не собирался ни к чему принуждать тебя, просто хотел отдать ожерелье.

Виктория подняла на него затуманенный взгляд, пытаясь понять, о чем он говорит. Она просила не выпускать ее из объятий, а он истолковал ее страстный отклик как мольбу остановиться.